Как же все несправедливо!

Грэмп предупреждал ее. Но ей и не нужно было ничего говорить. Она и сама знала: он был один из тех, «на кого нельзя положиться». Слишком уж он был красив, чтобы не быть таким!

Весь прежний ход мыслей был забыт. Теперь она испытала странную горечь из-за того, что он был здесь. Почему он? Почему именно этот мужчина, заставляющий ее сердце биться чаще?

— Вас здесь хорошо видно, сэр, — она удивилась себе: откуда вдруг взялся спокойный голос при ее растерянности?

— Я знаю, — просто ответил он и улыбнулся. Он не стал говорить ей, что она тоже очень выделяется. Он явно получал удовольствие, любуясь ею. Слова были не нужны, когда ее сильный голос ласкал его кожу. Энтони Мэлори был совершенно очарован. Он видел ее перед тем, как она вышла сюда. Он смотрел за Розлинн через ближайшее окно, и она появилась в поле его зрения. Тогда он не разглядел ее лица, только стройную спину, обтянутую легким шелком и ее волосы. Потрясающий рыже-золотой цвет сразу привлек его внимание. Он потерял ее из поля зрения прежде, чем успел хорошенько рассмотреть, и ему захотелось прорваться к ней сквозь толпу, увидеть лицо девушки, имеющей такие великолепные волосы.

И вдруг она неожиданно сама вышла в сад. Он откинулся на скамейку, теперь уже терпеливо. Она была еще далеко и лицо все еще было скрыто от него. Но он увидит. Она может пойти только в одно место — сюда, где он сейчас находится. Поэтому он просто наблюдал, как она, согнувшись, смотрит внутрь зала из своего укрытия за дверью — губы его тронула улыбка; наконец, она повернулась и пошла… к нему.

"О, дорогая, ты даже не знаешь, что приняла приглашение». Словно читая его мысли, она пересекла террасу, направляясь в его сторону — он решил, что раскрыт. Он был потрясен тем, что она шла прямо к нему, бежала к нему, освещенная лучом яркого света. Даже мелькнуло сомнение, успеет ли он рассмотреть прелесть ее лица прежде, чем она скроется в тени.

Она остановилась и выглядела такой же пораженной, как и он сам, но его удивление быстро рассеялось, когда он понял, что она бежала не к нему — она бежала, не подозревая, что он здесь. Теперь буря эмоций пронеслась по ее лицу, как порыв ветра. Это было так забавно: шок, любопытство, смущение, но никак не страх. Ее искрящиеся глаза напряженно рассматривали его. Ему было интересно, насколько ей это удалось — скамью защищала тень, она же стояла на свету, а он пока не собирался обнаруживать себя.

С одной стороны, его изумило, что она не убежала немедленно, не упала в обморок или не сделала какой-нибудь глупости в этом роде, что первым делом случается обычно с молодой девушкой при встрече с незнакомым мужчиной, скрывающимся в тени. Бессознательно он нашел причину, почему она реагировала на него по-иному, но отбросил ее. Когда она пришла ему в голову, это было очередным шоком. Она не была такой уж юной, достаточно юной для него вообще. Ей могло быть сколько угодно лет. Осознание этого сразу же задело Энтони. Если сначала он хотел просто как знаток оценить ее красоту, то сейчас он понял, что взгляда будет недостаточно, необходимо еще и прикоснуться. И вот она остановилась перед ним потрясенная, обворожительная. Еще никогда в жизни он не был так рад, что женщина нашла его таким расчувствовавшимся. Во внезапном порыве Энтони спросил:

— Кто опекает вас здесь? Кто ваш покровитель? Розлинн слушала его голос, прекрасно понимая, что должна была уйти немедленно. Но она продолжала стоять, не смея поднять на него глаз, не боясь, что она почти на виду у всего общества.

— Мой покровитель?

— Да, кому вы принадлежите?

— О, никому.

Энтони удовлетворенно улыбнулся:

— Может быть, мне нужно повторить вопрос?

— Нет, я поняла. И вы тоже. Видите ли, мой дедушка, с которым я жила, недавно умер. Теперь у меня никого нет.

— Тогда у вас буду я.

Его нежные слове наполнили теплом ее сердце. О, что бы она сделала, чтобы заполучить его себе в мужья! Конечно, он этого не имел в виду, а значит, она должна была бы смутиться, слушая подобные речи. Но она не была смущена. Иного она и не ожидала услышать от такого мужчины. Френсис рассказывала ей: они любят говорить всякие шокирующие вещи. Она могла помочь себе только сама и она спросила:

— Значит, вы женитесь на мне?

— Женюсь?

Она заставила его взволноваться, и он позабавил ее, всем своим видом выражая ужас.

— Я поставила вопрос так прямо, как никогда, пожалуй. Но, похоже, он задел вас за живое. Могу взять на себя смелость утверждать, что вы не годитесь в мужья.

— Боже мой, конечно, нет!

— Не стоит этого подчеркивать, — сказала она с едва заметным разочарованием. — Я и не думала, что вы могли бы.

Он испугался, что она быстро уйдет:

— Вы уже не собираетесь так быстро разрушить мои надежды, дорогая, не так ли? Неужели вы так же стремитесь к супружеству, как и все остальные?

— У меня совсем иная ситуация. Именно поэтому я и приехала в Лондон.

— Совсем не как другие…

Он не спрашивал, просто повторял, проясняя все для нее и для себя. Потом Энтони наклонился вперед и, поймав ее руку, нежно притянул ее ближе.

— Какое же имя носит такое прелестное существо?

Какое имя? Какое имя? Она не могла думать ни о чем, кроме этих пальцев без перчаток, горячо сжимающих ее собственные. Она ударилась коленом о скамью, но не заметила этого. — У вас ведь есть хотя бы одно, не так ли? — упорствовал он. Розлинн все сильнее охватывал трепет.

— Что?

Он был в восторге от ее смущения.

— Моя дорогая девочка, имя? У всех нас есть какое-то имя, хорошее или дурное. Мое, например, Энтони Мэлори, для близких — просто Тони. Теперь признавайтесь, как ваше?

Она закрыла глаза. Только так она могла собраться с мыслями.

— Роз — Розлинн.

Он насмешливо прищелкнул языком.

— Не удивительно, что вы хотите выйти замуж, просто потому, что желаете сменить имя.

Она захлопала глазами, ослепленная его улыбкой. Он просто шутил. Так мило, так непринужденно. Другие мужчины, которых она встречала до этого, были слишком глупы, пытаясь произвести на нее хорошее впечатление вместо того, чтобы быть проще в ее присутствии. Она вернула ему улыбку:

— Розлинн Уэдуцк, если быть точной.

— Вы должны сохранить это имя, дорогая, по крайней мере, пока мы не будем ближе знакомы. А мы будем, вы знаете. Хотите, я расскажу, как?

Она засмеялась, отбивая его нападки:

— Вы опять хотите шокировать меня, но это невозможно. Я слишком взрослая, чтобы заливаться краской и, кроме того, я предупреждена относительно таких, как вы.

— Как я?

— Распутников.

— Виноват?

— Мастеров обольщения.